— Вы моя настоящая мать? — дрожащим голосом спросила я, разглядывая медальон. — Нет, милая. Я лишь та, кто знает правду, — женщина в черном растворилась в толпе, оставив после себя лишь эхо тайны. Утро на вокзале всегда начиналось одинаково — с запаха свежей выпечки и бесконечного потока людей. Я протирала стойку в своей маленькой кофейне, когда услышала очередное объявление о прибытии поезда. — Доброе утро! Ванильный латте и круассан с миндалем, как обычно? — улыбнулась я постоянному посетителю. — Алина, ты просто читаешь мои мысли, — подмигнул мне седой профессор из местного университета. Я любила свою работу за таких людей — простых, добрых, предсказуемых. Как и мою жизнь. По крайней мере, так было до того дня. — Девушка, — тихий голос заставил меня обернуться. Передо мной стояла пожилая женщина в черной шали, — можно вас на минуту? Что-то в её взгляде заставило меня выйти из-за стойки. — Я пришла отдать тебе это, — она протянула старинный медальон с гравировкой розы, — он принадлежал твоей настоящей матери. Я застыла, не в силах пошевелиться. — Извините, но вы ошибаетесь. Моя мать — Марина Петровна, она… — Посмотри внутрь, — перебила меня женщина, — и позвони ей. Спроси про медальон. *** Вечером я сидела на кровати, разглядывая фотографию внутри медальона. Элегантная женщина в старомодном платье казалась смутно знакомой. На следующий день. — У вас нет похожих медальонов в продаже? — спросила я у антиквара, протягивая находку. — Милочка, такие вещи не продаются. Они передаются по наследству, — старик надел лупу и присвистнул, — Волковы… Интересно. Позже я много времени провела в интернете. Пока я не нашла нужную статью: «Загадочное исчезновение наследницы семьи Волковых». Сердце пропустило удар, когда я увидела дату — ровно двадцать лет назад. — Папа, нам надо поговорить, — я положила статью перед отцом.
— Алина… — он снял очки и устало потер переносицу. — Правда. Мне нужна правда. — Мы взяли тебя из детдома. Документы… они были странными. Марина так хотела ребенка, а я… я просто закрыл глаза на все это. Ты не наша настоящая дочь. *** Женщина в черном появилась на вокзале через неделю. Я узнала её издалека. — Почему сейчас? — спросила я, подавая ей чай. — Потому что твоя биологическая мать умерла месяц назад. Я была её няней, — она достала конверт, — Здесь адрес усадьбы и старые фотографии. Тебя украли по заказу влиятельного человека. Он был должен большую сумму твоему отцу и решил отомстить. — А мои приемные родители? — Они не знали всей правды. Им сказали, что мать отказалась от тебя. *** Усадьба Волковых выглядела как декорация к готическому роману. Плющ оплетал стены, створки окон хлопали на ветру. Я толкнула массивную дверь. — Я бы не советовал входить без разрешения, — раздался голос за спиной. — А вы кто? — я резко обернулась. — Сергей Михайлович, адвокат семьи Волковых, — мужчина протянул визитку, — А вы, полагаю, Алина? — Откуда… — Ваше лицо. Вы невероятно похожи на Елену Александровну. Пройдемте в дом, у меня есть кое-что для вас. В кабинете пахло кожей и старыми книгами. Сергей Михайлович достал папку. — Ваши родители искали вас пятнадцать лет. Наняли лучших детективов, но… — он развел руками, — Человек, организовавший похищение, был слишком влиятелен. Все следы вели в тупик. — А сейчас? — Умер два года назад. На смертном одре во всем признался. Я листала документы — свидетельство о рождении, фотографии, письма. — Но почему няня молчала столько лет? — Ей угрожали. Она пыталась рассказать правду, когда вам было пять. После этого её внук попал в аварию. Намеренную аварию. *** — Мама, — я сидела на кухне с приемной матерью, — почему ты никогда не говорила? — Я боялась, — она плакала, размазывая тушь по щекам, — Когда я узнала правду… ты уже звала меня мамой. Я не могла… не могла тебя потерять. — А документы? — Виктор все устроил. Заплатил кому надо. Я просто… просто хотела ребенка.
Прости меня, доченька. Я смотрела на женщину, которая вырастила меня. Которая целовала мои разбитые коленки, пекла пирожки с вишней, читала сказки перед сном. И на медальон, где улыбалась другая женщина — та, что подарила мне жизнь и черты лица. — Знаешь, — я взяла маму за руку, — в усадьбе пятнадцать комнат. Хватит места всем. Её глаза расширились от удивления. — Ты хочешь сказать… — Что пора собирать вещи. И да, твои пирожки с вишней там тоже будут очень кстати. *** Кабинет в усадьбе постепенно оживал. Я развесила старые фотографии — элегантная пара Волковых в саду, маленькая я на руках у биологической матери. А рядом — снимки с дней рождения, где Марина задувает свечи на торте вместе со мной. Две семьи. Две истории. И одна я — девочка с вокзала, нашедшая свой настоящий дом. — Значит, вы теперь миллионерша, — усмехнулся профессор, забирая свой утренний латте. — Похоже на то. Но знаете, деньги — не самое главное наследство. *** Сергей Михайлович разложил на столе документы. Наследство Волковых оказалось внушительным — недвижимость в трех городах, счета в банках, акции. Я смотрела на цифры и не могла поверить. — И все это… — Ваше, — кивнул адвокат, — Но есть одно условие в завещании. Усадьба должна остаться в семье. — О, поверьте, я не собираюсь её продавать. *** Ремонт занял полгода. Я наняла лучших реставраторов, чтобы сохранить исторический облик дома.
Марина руководила обустройством кухни, а папа увлеченно планировал зимний сад. — Алина, посмотри, что я нашла, — мама протянула мне старую шкатулку, — Это было в чердачной кладовке. Внутри лежали детские вещи — крошечное платье, погремушка, альбом с фотографиями. На одной из них моя биологическая мать держала младенца. Меня. — Знаешь, — Марина погладила фотографию, — она была красивой. И очень тебя любила. — Откуда ты знаешь? — По глазам видно. Так смотрят только матери. *** Женщина в черном — Анна Степановна — стала частым гостем в усадьбе. Она рассказывала истории о моих родителях, о том, как отец учил меня ходить, как мать пела колыбельные. — А это ваша комната, — я открыла дверь на втором этаже. — Что? — она растерянно моргнула. — Вы же часть семьи. Той и этой. Вечером мы сидели в гостиной. Марина подавала чай в старинном сервизе Волковых, папа читал газету в кресле, а Анна Степановна вязала шарф. — Знаете, — сказала я, глядя на огонь в камине, — иногда судьба делает странные подарки. Забирает одну семью, дает другую. А потом возвращает обе. На стене висели два портрета — Волковых и моих приемных родителей. Такие разные и такие родные. В медальоне на моей шее хранились две фотографии — прошлое и настоящее, слившиеся в одно целое. Я больше не была потерянной девочкой с вокзала. Я стала той, кем должна была быть — дочерью, объединившей две семьи, хранительницей двух историй любви. Напишите, что вы думаете об этой истории! Мне будет приятно! Если вам понравилось, поставьте лайк и подпишитесь на канал. С вами был Джесси Джеймс.